Лина Року из Popaganda выбирает 20 эротических стихотворений, чтобы посвятить их объекту своего желания.
«Я смиренно склонился, золото, и не думаю ни о чем другом, как о том, как трахать тебя бесконечно одну ночь. И я не могу написать тебе иначе». Это отрывок из письма Джорджа Сефериса к Маро. Вспомнил вчера, в день рождения великого поэта, лауреата Нобелевской премии. И мне очень нравится, как Сеферис выражает тоску по любимой; просто, сосредоточенно, без ротации, без стыда и с этим эпатажным «иначе я вам написать не могу». Когда поэты жаждут, слова пропитаны чушью, эротизмом и нежностью. Все вместе, вверх. По этому случаю я искал какие-нибудь эротические стихи, которые меня трогают, и когда я их читаю, я слышу, как мое сердце трепещет. Само собой разумеется, что многое было упущено. В какой-то момент последует вторая часть. Итак, начнем с Сефери, которая уже сделала нас такими простыми и шокирующими вместе.
Неудача, Джордж Сеферис
Для нас уже не было любви вернуться и принести нам опущенное веко, очень далекую улыбку мраморную, потерянную в утренней траве, странную оболочку, которую настойчиво объясняли наши души.
Наша любовь больше не была зажата в вещах, которые нам объяснили, почему мы не хотим так страстно умирать.
И если бы нас держали Лагоны, и если бы мы обхватили всю свою силу другой шеей, если бы мы смешали свое дыхание с дыханием мужчины, если бы мы закрыли глаза, это не было бы более глубоким призраком, который нужно было бы удерживать в полете.
Твое тело и я, Яннис Варверис
У нас есть много путешествующих тел, у нас есть воображаемое тело, и Imagine может вообразить.
Мое тело и я обеспечиваем тело твоей мечты на остановках, о которых ты даже не мог себе представить.
Тебе сейчас нет места, ты просишь меня и в своем теле.
Мечта, Мария Полидури
Цветы, которые я собирал для тебя на горе, вокруг которой гулял. Куча шипов, каждый типа: «Мне было больно».
Чтобы пройти северный север замерзшего и моего дара, мы сохранили тоску под охраной
В моих теплых объятиях. Все я смотрел на Макри. В сердце тоска и в глазах слезы.
В своем желании я не видел ночи, я плакал без надежды, что она не принесет ее одну.
А смешивается и рядом с ней, автор Никифор Бреттакос.
А смешивается и рядом с ней ты. Но когда ты расцвела? Я стою у окна, смотрю на тебя и плачу.
Столько радости в банке.
Боже мой, Боже мой, вся я Скири Стерна.
Когда я тебя укушу автора Федерико Гарсиа Лорка
Когда я тебя укушу, твоя кровь прильнет ко мне ко рту; а затем он исчезает в твоих синих венах.
Перевод: Агати Димитрукас
Песня Хелен Вакало
Как гроздь винограда, держащая меня двумя руками, они трахают кружку красного вина, большая глянцевая ракушка обволакивает твои руки.
Теплым летом гарантированно в Псили Аммудиана загорают
Два салиага, вышедшие из утренней прохлады сада.
Первая любовь, Борис Виан
Когда мужчина любит женщину, он сначала становится на колени, она опускает юбку и брюки, чтобы не разрушить ткань, на ткани она достает ткань. Хвост «быть белой мышью» окрашен в кровь и мягко тянет нить, чтобы добраться до тамбакса.
Перевод: Антонис Фостиерис и Танассис Т. Ниархос
Бумажная луна Никоса Гацоса
Море принесет звезды золотых златов твоих ауреров, ласкает твои волосы, целует твою руку.
Бумажная луна, фальшивый пляж, если бы ты хоть немного поверил, это было бы правдой.
Без вашей собственной любви время идет. Как и твоя собственная любовь, мир моложе.
Бумажная луна, фальшивый пляж, если бы ты хоть немного поверил, это было бы правдой.
Зимний виноград, Андреа Эмпирикос
Они забрали ее игрушки и ее возлюбленного. Поэтому он склонил голову и вскоре умер. В свои тринадцать корней, как и в свои четырнадцать лет, она разбила мимолетное бедствие. Никто не говорил. Никто не побежал защищаться от акул, уже увидевших ее, так как нос похож на бриллиант заколдованной страны. И вот эта история была забыта, как забывается каждый раз, когда его забывает выкуп его астропента в лесу.
Печаль любви, Джон Конту
Я слушаю тебя со всеми ресурсами, которыми ты управляешь в чужих городах, с бумажной одеждой, шумом моря.
Я возвращаюсь в замкнутый круг своей жизни. В канале тишина.
Важные движения: Стул шевелится без причины, катится кровать по улице. На стене та же самая -волшебная картина - не могу отличить охотника -
Ты спишь с полным ртом тайн и дождей.
Любовь, Миртиотисса
Любишь «сделать так, чтобы сделал меня сумасшедшим компаньоном, который вечером зажжется на съемку?» Опять нам приходят такие подарки с нежностью?
Но как бы то ни было, да, я жажду этого и приветствую лукавого из вас;
Полусфера в волосах Чарльза Бодлера.
Дай мне долго, много дышать миром твоих волос, окунать все лицо свое, как человек, купающийся в водах источника, потрясая ими руками, как платком, разбирая в воздухе воспоминания. Если бы ты знал все, что я вижу, все, что чувствую, все, что слышу сквозь твои волосы. Моя душа плывет по Москве, как плывет по музыке. Твои волосы закрывают вселенскую мечту, полную мачт и парусов, больших морей с теплыми ветрами, гонящими мелеса в кори, где интервал царит глубже и голубее, где воздух пульсирует ароматно вместе с листьями с фруктами и человеческой кожей. В твоем море волос мой глаз видит гавань, наполненную меланхолией, крепкими мужчинами со всех мест, плавающими на всех мастях, стирающими свою сложнейшую, тонкую архитектуру на фоне огромного неба, в котором царит бесконечная жара. Внутри твоих ласк волос Я возвращаюсь к сырым часам медленных часов на глыбе в каюте красивой лодки, устав от едва заметного покачивания воды в гавани, между горшками и кувшинами с прохладной водой.
В сверкающем камине твоих волос я вдыхаю запах дыма с опиумом и сахаром. В ночи твоих волос я вижу бесконечность тропической синевы.
Внутри низких песчаных пляжей твоих волос я избавляюсь от широко распространенных запахов теленка, смолы и какао.
Дай мне долго, много кусать твои черные, тяжелые косы. Пока я расчесываю твои волосы, эластичные и революционные, мне хочется жевать воспоминания.
Перевод: Никос Испания
Минимальная хроника любви, Яннис Ритсос
Они спешили поцеловаться. Они вошли в дом. Они были заперты. Два стула оставили их в саду. Пока птицы были знакомы со своими стульями, они делали их для своих комнат. Когда наступил вечер, все простыни были проглочены, ударившись языком от удовольствия. Два стула все еще ждали две маленькие губы зеленого одиночества перед луной.
Сердечная эпопея, CC Cavafy
Ведь я думаю, она в зеркале твоих глаз отражает свет твоих глаз. Встань, свет мой, а я еще и половины не сказал тебе, сердце мое стучит, а губы рвутся к губам моим.
Не разговаривай, если хочешь, не занимайся прелестями любви и поклонения. Оно приходит рядом, чтобы сказать тебе, что я хочу тебя, прикоснуться к тебе, Дросяту Завтрак, которым ты дышишь; и хотя они связаны с тобой, видеть тебя одного!
В Матисе Гаджилазару (отрывок)
Как будто вчера вечером это был пляж, твое тело, руки Муты, два маленьких нежных краба.
Самый гедонистический оттенок имеет виноград по утрам, поскольку он прохладный и покрыт легкой жидкостью. Я хватаю твой живот тремя пальцами и вновь рождаюсь в образе прохлады виноградной лозы.
И я пил твоими губами, Наполеон Лапатиотис
И бусы были красные, была белая постель, и всё расплывалось, весь твой милый глаз,
И руки Твои обвили тело Мое вокруг, и пили устами Твоими, сладкое, слабое, как мирра,
И высохли из уст сувенирные слова, как мирра, и постель наша была белая, как пурпур, как пурпур...
Так что моя любовь в траве, так что люби меня нежно в бессмысленных объятиях.
И от твоего меда она была увенчана телом и математикой, бусы были красные, была белая постель.
Стек, Джейсон Иоаннидес
Любимый мул пшеничной зелени прорастает молоком.
Ее кожа, луг ромашек.
Когда она закрывает глаза, я вижу.
Я держал палку на ее палке.
Я дрожу перед лицом насмешки, я касаюсь ее формы.
У меня нет лица.
Ты царствуешь, Томас Горпа
В тусклом свете, который не знает гордости, ты знаешь, что знаешь это. В нежной заброшенности твоя улыбка, свежий лист, играющий с маленьким севером. И как ты поднимаешь руки и кричишь живо от красоты твоих подмышек, твоих подмышек.
Эротическое письмо Сильвии Плат
Нелегко выразить изменения, которые вы произвели. Если я сейчас жив, то тогда я был мертв, хотя, как камень, меня это не смущало, оставаться на своем месте по привычке, это не то, что ты меня толкнул на дюйм, нет - ты оставил меня,
Это было не то. Допустим, я заснул: Содрогание между черными скалами, как черная скала белой зимой, - я, как мои соседи, не могу наслаждаться миллионами идеально вылепленных маммаггов, которые загораются каждое мгновение, чтобы расплавить мою щеку из базальта. Они плакали, ангелы, оплакивающие природу, но они меня не убедили. Эти слезы замерзли. На каждой мертвой голове был ледяной плащ.
А я продолжал спать, как согнутый палец. Первое, что я увидел, был свежий воздух и застрявшие капли, которые поднимались вверх, злые, как духи. Вокруг лежало много камней и невыраженных. Я не знал, что предположить. Элеба, со стеклом - чешуей, и развернулась от себя, как жидкости между птицами и стеблями. Я встретил тебя сразу.
Дерево и камень сияли, без теней. Мой рост стал ясным, как стекло. Я начал трястись, как марсианская ветка: рука и нога, рука, нога. Из камня в облако, вот я и поднял. Это подарок.
Перевод: Катерина Илиопулу, Элени Илиопулу
Любовь и война, Владимир Маяковский (отрывок)
Каждый волос, золотой, Ласками наполняю, какие ветры с юга нам это зарытое сердце сделали? Твои глаза цветут сиянием!
Спектакль: Яннис Рицос
